Lola, 54 - 29 декабря 2007 22:29

Баян, но по-моему очччень прикольный.....
[SIZE=+1]Воздушный змей[/SIZE]
Начало...

Для постройки воздушного змея требовалось немногим больше чем для постройки воздушного шара, а именно тонкие, сухие рейки и суровая нитка, так же приятным моментом было отсутствие такого опасного компонента, как горячий воздух. Взамен же был необходим ветер и поле. С ветром проблем не было, во всяком случае, в наших головах он дул постоянно, не ослабевая ни на секунду. Да и поле, кстати, тоже имелось, не то чтобы как в классическом произведении о том как хорошо в деревне летом, но говна на нём было в избытке, опять же не такого как в упомянутом мною стихе, а всё больше индустриального, как то: плиты, трубы и торчащая из земли арматура.

Единственной проблемой было отсутствие реек, но её обещал решить мой батя, сказав, что у него есть знакомый плотник, к которому как раз надо сходить по очень важному делу. Услышав про важное дело я сразу догадался что реек как впрочем, и батю сегодня можно запросто не дождаться, о чём так прямо ему и сказал. Сынок, спросил он, когда я тебя наёбывал? никогда бать, ответил я, почему-то не решаясь зачитать список всех его наёбак, который к тому моменту, наверное, уже составил листов тридцать, и то без мелочевки. Вот и в этот раз не наебу, сказал батя, давая понять что, список скоро будет пополнен.

Мы с Лёхой тоже решили не терять зря времени, а отправится в экспедицию за настоящей папиросной бумагой, которой было в избытке на свалке дукатовского завода. Это место вообще славилось богатым выбором всяческих ништяков, начиная от фольги и заканчивая сигаретами метровой длинны, которые можно было курить часами. Единственным сдерживающим фактором для её посещения были злые аборигены. Но в тот день удача была ленива и не спешила поворачивается жопой в нашу сторону. Взяв всё что хотели, при этом ни разу не огребя пиздюлей, мы благополучно вернулись домой.

В аккурат к тому же времени, с «важного дела» вернулся мой батя, вернее вернулся он не сам, а был доставлен к родному подъезду на ментовском уазике. С трудом покинув который, почему то босой, но с пучком так необходимых нам реек в руке, торчащих во все стороны, чем-то отдалённо напоминая Зевса, набравшего в руку молний, чтоб от нехуй делать пометать их на досуге. Сходство ещё больше усилилось, когда он поднял руку над собой и потряс ею вслед отъезжающему скотовозу, то ли посылая проклятья, то ли прощаясь. Лепить поделку было решено на следующий день.

Следующий день.

Сооружение змея мало чем отличался от аналогичного мероприятия по постройке воздушного шара, за исключением того, что мастерили мы его вчетвером, по причине выходного дня, под чутким руководством наших отцов. В начале они пытались взять процесс постройки в свои руки, но были посланы нахуй подрастающим поколением, со всей тогдашней детской непосредственностью. Поняв что добром это не кончится, они решили ограничится консультативной деятельностью, что нас вполне устраивало. Впрочем, докучали они нам не сильно, найдя себе не менее увлекательное занятие - дегустацию водки.

К обеду отцы и змей были практически готовы, Змею оставалось только немного подсохнуть, а мы развлекались тем, что слушали поучительные истории наших черепов, о том каких змеев доводилось им делать в детстве. А поскольку отдегустировали они уже изрядно, то их рассказ приобретал всё большую правдивость и обрастал новыми красками. И ближе к вечеру их детские змеи приобретали всё более устрашающие размеры, вместо реек в дело шли уже доски, вместо нитки трос, да и ветра были не в пример нынешним, куда как ветре. Кого с ног валил, а кого и просто уносил. И те, немногие, кто чудом остался жив, теперь скромно сидели среди нас, являя собой живую легенду.

Выдвинутая нами встречная версия по поводу того, что сила ветра и размеры змея тем больше, чем меньше остаётся водки на столе, не встретила поддержки с их стороны. Когда же не проникшись почтением мы стали уже в открытую высказывать своё недоверие, то нам не очень тактично намекнули, что двум балбесам давно пора прекратить глумёж, забирать свою корявую поделку и отправлятся по добру по здорову.

И вот мы уже на пустыре, я стою на торчащей из земли плите ощетинившейся арматурой держу в руках змея, Лёха, отмотав двадцать метров верёвки, готовится резво стартонуть, а мне же в этот момент полагается подкинуть змея как можно выше к небу. Из окна всем этим процессом пытается рулить та же пара дегустаторов.
Непосредственное руководство запуском взял на себя Лёхин батя. Предварительно произведя инструктаж на тему согласованности наших действий, подспорьем чему должны послужить его чёткие команды. Вот его слова, которые я буду помнить всю жизнь: «Всё надо делать дружно, иначе не полетит». И начал отсчёт: раз, два, три.

На счёт три я подкидываю змея высоко в верх, и слышу голос Лёхиного бати, продолжающего размерянно считать: четыре, пять, Пошёл!
И пока до меня доходит что в Лёхиной семье (как оказывается!) принято всё делать на счёт пять а не хрена не на счёт три как в моей, змей ебошится прямо перед моей вмиг поскучневшей рожей на торчащую из земли арматуру. Но Леха, не видя этой хуйни, сжав покрепче верёвку, начинает ломится вперёд.

В тоже мгновение раздаётся хруст сломанных реек и разорванной папиросной бумаги и я наблюдаю как вся эта трихомудь, ещё секунду назад бывшая первым в моей жизни воздушным змеем волочится в след убегающему Лёхе, весело подпрыгивая на кочках и подымая столб пыли .

Из окна наблюдательного пункта несётся лошадиный ржач, и крики отцов: Лёха поднажми, а то змей хуёва летит. Я же непонимая что мне делать дальше, толи плакать от досады, толи тоже заржать над Лёхой, который, не оборачиваясь, со �

• 
• 
•